Литва неумолимо движется вперед – на уровне государства проповедуются ценности либерализма и превозносятся права человека, но когда речь заходит мультикультурности и многоязычии большая часть общества все еще болезненно реагирует на перемены.

Сегодня в Литве живут 154 национальности и, несмотря на заявления исследователей о том, что в стране царит культура согласия, представители нацменьшинств признают, что сталкиваются с проявлениями дискриминации по национальному и языковому признаку. Эксперты же отмечают, что для стран, переживших оккупацию, это естественно.

Согласно последней переписи населения от 2011 года, в Литве проживают представители 154 национальностей. © Atvira Klaipėda / Martynas Vainorius

Литва – литовцам?

Социологические исследования свидетельствуют об отсутствии явных признаков враждебности по отношению к национальным меньшинствам. В частности, результаты проведенного в 2019 году опроса, выполненного по заказу Института этнических исследований при Литовском центре социальных исследований, говорят о том, что абсолютное большинство положительно относится к полякам, белорусам и русским.

“Говоря об отношении к полякам и русским, я бы сказала, что в этом плане фиксируются одни из самых позитивных оценок”, – говорит сотрудник Института этнических исследователей, доктор социологических наук Гедре Блажите.

По ее словам, в Литве подобные исследования проводятся с 2005 года, ежегодно респондентам предлагается ответить на ряд вопросов, за счет которых измеряется уровень так называемой социальной дистанции. Начиная с 2015 года, явных изменений в худшую сторону, говоря о крупнейших после литовцев этнических группах, не зафиксировано.

“Социальная дистанция исследуется за счет ответов на три ключевых вопроса. Создатели опроса просят ответить респондентов, с кем из перечисленных представителей социальных и этнических групп вы бы не хотели жить по соседству, с кем бы вы не хотели работать в одном месте, а также, кому бы вы не хотели сдавать жилье. Откровенно говоря, в случае поляков, русских и белорусов – оценки одни из самых благоприятных. Если привести конкретные цифры, то мы можем увидеть, что с поляками, например, по соседству не хотели бы жить лишь 3,1% опрошенных, а с русскими – 3,4%. Сравнивая эти показатели с отношением к таким группам, как, например, цыгане, мусульмане или беженцы, мы реально понимаем, что это очень небольшой процент, так как с теми же цыганами по соседству не хотели бы жить 63%. опрошенных”, – говорит исследователь.

Результаты исследования от 2018 года, проведенного Центром исследований Восточной Европы, так же свидетельствуют о том, что положение нацменьшинств в Литве достаточно неплохое – права представителей нетитульной нации закреплены в отдельных законах. Однако парадокс заключается в том, что респонденты, представляющие непосредственно нацменьшинства, придерживаются иного мнения. Так, согласно результатам упомянутой работы, свыше трети опрошенных жителей страны – неэтнических литовцев – утверждают, что сталкиваются с дискриминацией по национальному признаку.

В свою очередь Гедре Блажите, комментируя этот парадокс, отмечает, что в ее опросе нужно выделить один важный момент: большинство положительно оценивает людей русской или польской национальности, но, когда речь идет об использовании другого языка, будь то родной или иностранный, то здесь общество реагирует болезненнее.

“Исходя из опроса, мы видим, что с людьми, не владеющими литовским языком, по соседству не хотели бы жить около 12 проц. респондентов, этот процент действительно несколько выше, нежели тот, когда мы говорим о каком-то конкретном этническом меньшинстве. Например, русском или польском. Хотя, по правде говоря, это и не очень негативный показатель, но все же нужно признать, что здесь оценки менее благоприятные”, – пояснила она.

Языковой национализм на бытовом уровне

Говоря о языке, русскоязычная клайпедчанка София признается, что статистика частично отражает реальную ситуацию, но в действительности бывает и хуже.

“Я выпускница школы, для меня литовский язык не так близок, поскольку в семье и между собой мы говорим по-русски. Вместе с этим не могу сказать, что я плохо говорю по-литовски. Возможно, не так превосходно, как люди из Института литовского языка, но все же, – иронизирует собеседница. – Во время каникул мне довелось поработать официанткой в большой команде, где несколько моих молодых коллег не упускали возможность регулярно подтрунивать надо мной из-за некоторых языковых аспектов”, – рассказывает абитуриентка София.

Девушка утверждает, что ей приходилось выслушивать не только насмешки в своей адрес, но и наблюдать за откровенными проявлениями дискриминации.

“Один из моих коллег был настолько темным националистом, что даже отказывался обслуживать русских клиентов, говоря, что ненавидит их. Мне было очень странно это слышать. Видимо, до этого я жила идеалистическими представлениями о том, что все мы живем дружно, а большинство историй о дискриминации на почве ненависти по национальному признаку где-то далеко. К сожалению или к счастью, я столкнулась с подлинной действительностью”, – говорит София.

В поисках родины

Живущий в Вильнюсе студент Павел – выходец из смешанной семьи. Его родня свободно разговаривает и на литовском, и на русском, и на польском. Он считает, что основная задача представителей молодежи нацменьшинств Литвы заключается в сплочении людей. По его словам, сегодня необходимо активно показывать и рассказывать, что в действительности представляет из себя Литва и ее богатейшая культура, которая не ограничивается одним лишь литовским языком и действующими государственными границами.

По мнению молодого человека, серьезно увлекающегося историей, межнациональное напряжение, особенно языковой национализм, все еще существует. Он жив, поскольку такой нарратив пропагандируют политики. Павел считает, что немало значимых политических фигур транслируют мысль о том, что Литва должна остаться национальным государством, где главенствует один народ, один язык и одна культура.

“Таким образом, они пестуют традиции, которые привнес президент Антанас Сметона. Он создавал именно такую Литву, где главенствует одна идеология и, что самое главное – один язык, хотя у истоков литовской государственности стояло множество народов”, – говорит собеседник.

Павел убежден, что граждане Литвы должны сами определиться, какое государство им нужно – многокультурное или национальное. Сам он хотел бы, чтобы в Литве пестовались и превозносились “имперские традиции” Великого княжества Литовского (ВКЛ). В этом плане он поддерживает концепцию историка Альфреда Бумблаускаса, который призывает отталкиваться от позитивных примеров собственной истории.

“Пик расцвета Литовского государства пришелся на тот момент, когда ее правители в лице великих князей Гедиминаса, Альгирдаса и Витаутаса позиционировали свою страну как открытую, толерантную и поликультурную державу, где царило многоязычие. Нужно признать, что сегодня мы живем в такой ситуации, где языковые права русскоязычных и польскоязычных граждан частично ограничены. Самая большая проблема кроется в том, что знание государственного языка стало индикатором патриотизма. Для меня это ненормально. Ведь и в преамбуле нашей Конституции говорится, что государственность зиждется на согласии народов, а также на Статутах ВКЛ, написанных, кстати, не на литовском языке”, – делится мыслями студент.

Историческая предопределенность

Эксперты считают, что число инцидентов, связанных с проявлением радикального национализма, уменьшается. По их мнению, основной проблемой республики и всех стран Восточной Европы в целом действительно является именно языковой национализм. Вместе с этим превозношение родного языка они называют исторической закономерностью для государств, столкнувшихся с потерей независимости или оккупацией.

Так, заведующий кафедры русской филологии Вильнюсского университета Павел Лавринец утверждает, что национализму в Литве не стоит удивляться.

“На вопрос о том, может ли Литва отказаться от националистической идеологии, унаследованной от Сметоны, в пользу гражданственной, где основополагающим фактором и показателем “патриотизма” будет являться не язык и определенная национальность, можно ответить коротко – не может. Это особый языковой национализм, характерный для Восточной Европы и Балкан… Это характерно для запоздавших в свое время к модернизации народов. Дело в том, что России на роду написано быть империей, а Литве – национальным государством. В сметоновском смысле, – говорит собеседник.

Павел Лавринец отмечает, что в Литве сформировалась интересная и довольно необычная ситуация. В русскоязычных и польскоязычных школах 80% всего обучения проходит на родном языке, при этом почти во всех сферах жизни страны главенствует литовский, но явных проблем с интеграцией при этом нет.

Неизбежность перемен

Завкафедрой политологии университета имени Витаутаса Великого Анджей Пукшто так же отмечает, что проблемы, связанные с неприятием и некоторой боязнью по отношению к языкам и нацменьшинствам, характерны для всех стран Восточной Европы. Страны Балтии – не исключение, ведь они потеряли свою независимость в ходе Второй мировой войны. Однако сопротивляться многоязычию, по его словам, неправильно.

“Несмотря на то, что Литва после восстановления независимости декларировала становление того национального курса, который сформировался в межвоенное время, реальность сейчас другая. Сегодня все европейские страны обречены на многонациональность, поскольку этнически монолитных стран в Европе не осталось в принципе, – сказал он, подчеркнув, что, вступив в ЕС, страна обязалась гарантировать возможности для развития и расширения возможностей для использования родного языка.

Одновременно, по словам политолога, несмотря на все сложности, Литва движется в правильном направлении. Он не сомневается, что со временем общество избавится от бытующих стереотипов.

“Государство, которое существовало в межвоенный период, осталось в глубоком прошлом. Новые времена диктуют новые правила. Представители нацменьшинств прекрасно владеют государственным языком… Возможность расширения языковых прав для нацменьшинств свидетельствует о том, что большинство прислушивается к меньшинству. Если мы хотим создать благоприятный климат для той же интеграции, если мы заинтересованы в создании гражданского общества, то многоязычие и мультикультурализм являются само собой разумеющимися составляющими этих процессов, – сказал Пукшто, отметив, что в Литве хорошая школьная система образования по отношению к меньшинствам.

Язык – индикатор патриотичности?

Языковед и социолингвист Лорета Вайцекаускене утверждает, что язык не может служить показателем патриотизма. По ее словам, сегодня в Литве необходимо отказаться от боязни двуязычия и дискуссий о нелояльности нацменьшинств.

“Когда мы говорим о нацменьшинствах, то вопрос о языке здесь вторичен, но его сознательно любят поднимать наши политики, чтобы припугнуть людей. Положение представителей нетитульной нации в Литве – это вопрос политический, вопрос о правах человека, вопрос о терпимости нашего общества в целом. Становятся ли люди, которые говорят на другом языке, нелояльными по отношению к Литве? Что вообще означает лояльность? Граждане, говорящие на литовском так же покидают нашу страну, – сказала она в ходе одной из публичных дискуссий о нацменьшинствах, организованной Фондом открытой Литвы.

По ее словам, вопрос о “нелояльности” – отличная возможность для тех, кто играет на чувствах граждан, зарабатывая себе популярность на страхах и межнациональной розни. Отвечая же тем, кто видит в двуязычии угрозу, она приводит пример Финляндию и Швейцарию, где на официальном уровне используется сразу несколько языков, но там нет никакого хаоса.

Согласно последней переписи населения от 2011 года, в Литве проживают представители 154 национальностей. Самым крупным меньшинством являются поляки. Они составляют 6,6% от всего населения – это около 200,3 тыс. человек. На втором месте стоят русские, составляющие 5,8% от всех жителей – 176,9 тыс. человек, а замыкают тройку лидеров белорусы, составляющие 1,2% от всего населения – около 36,2 тыс. человек.