Валентина приехала в Клайпеду в августе 2022 из оккупированного населенного пункта Луганской области. Вместе с ней также выехали ее муж и ребенок. Героиня прибыла в Литву всего с тремя сумками – военные действия научили девушку не привязываться к материальному.

Для Валентины война в 2022 году не началась, а продолжилась – она жила под обстрелами еще с 2014 года. Работая к тому же на госслужбе, она ясно видела первые попытки россиян захвата украинской территорий, которые они тогда пытались замаскировать под сепаратизм и скрыть присутствие российских наемников на украинской территории. Валентина решила выехать, когда ее населенный пункт оккупировали после долгих лет противостояния этому украинской армией.

Я встретилась с Валентиной, чтобы она рассказала читателям «Atvira Klaipeda» о жизни луганчан на протяжении последних девяти лет.

— Война с 2014 и война с 2022 – это одна большая война, которая началась в 2014 году и продолжается до сих пор. Как бы ее ни называли разные люди в разные времена. Это война Российской Федерации против Украины, — начинает девушка. — То, что происходило на Востоке Украины с 2014-го года, просто распространилось на гораздо большую территорию и с большей разрушительной силой соответственно. Чем разные периоды войны отличаются для Луганской области? В 2022-ом практически вся территория оказалась в оккупации. Одни населённые пункты «взяли» без выстрелов, другие разрушены. До этого времени север области (в основном сельскохозяйственные районы) был под контролем украинской власти.  В 2014-ом россияне пытались замаскировать вторжение под сепаратизм, прикрыться местными коллаборантами, при этом формально отрицая присутствие российской армии и военных наемников. Тогда война была гибридная, и много боев, помимо прямых обстрелов, было в информационном пространстве. Вспомните, сколько сил уходило у украинцев, чтобы доказать присутствие российских военных на территории Украины. Что они не просто заблудились у границы, а целенаправленно прибыли для захвата. То же касается и сбитого «Боинга», и прочего (прим. ред. – сбитый в небе над Донбассом 17 июля 2014 года малазийский пассажирский самолет).

Девушка верила, что вот-вот ее жизнь вернется в привычное довоенное русло.

— Мы выживали. Боролись. Работали. Вообще никто не предполагал, что война расширится до таких масштабов, ожидали обострения со стороны захваченных территорий. В последние годы в области понемногу началось развитие: восстанавливали критическую инфраструктуру (ремонтировались дороги, энергетические объекты), у людей улучшился доступ к медицинскому обслуживанию, предприниматели открывали бизнес, даже культурная жизнь понемногу расцветала.  Ярким и понятным примером будет драматический театр в Северодонецке. Его здание долгие годы было заброшено настолько, что внутри выросло дерево. В 2017 году его полностью отреставрировали, сделали культурным центром для всей области. Там проходили спектакли областного театра, всеукраинские фестивали, даже международный проект — опера «Дон Жуан». И вот в 2022 году здание снова разрушено — остались одни обожженные стены. «Русский мир», как мы его видим с 2014-го года.

Валентина не может забыть, как долгое время российско-украинскую войну на ее земле называли гражданской войной.

— Лично я находилась в Луганске до сентября 2014 года, и до сих пор хорошо помню обстрелы из «Градов», свистящие звуки летящих мин, хруст разбитого стекла на тротуарах, а главное — страх и беспомощность. Россияне возили по жилым кварталам минометы, из которых стреляли в противоположную сторону Луганска, тоже по жилым районам. Все это снимали их журналисты и показывали преподносили в СМИ, будто на Донбассе гражданская война. На сегодняшний день это факт доказан, даже сами исполнители признались, но тогда такой жестокий цинизм и наглая ложь просто не укладывались в голове.

Жители ее региона с 2014 года подвергались казням, пыткам и мародерству со стороны россиян. Многие из этих историй еще не рассказаны. Героиня верит, что после окончания войны и возвращения Донбасса, о них наконец-то узнают.

— Весь мир содрогнулся от ужасов, которые творили российские солдаты в Буче, Ирпене и других украинских городах во время оккупации. Но нам еще предстоит ужаснуться от историй, которые «всплывут» после деоккупации Донбасса. Хотя, долгое время известно, например, об одной пыточной, так называемой донецкой «изоляции», через которую прошло много людей, кто-то там остался навсегда. Для меня лично не очень понятно, почему известные случаи пыток не были преданы широкой огласке. Хотя там годами происходят вещи, которые за гранью.  Например, когда пришли оккупанты, они очень удивились, что в моем родном поселке, даже не областном центре, больница отремонтирована, оснащена современным оборудованием (цифровые рентген-аппараты, УЗИ, компьютерный томограф, лапароскопическое оборудование и так далее), новыми автомобилями для врачей и «скорой помощи». Конечно, все самое новое сразу погрузили и увезли в сторону Луганска, где жизнь замерла еще в 2014 году. Позже вместо украденных «скорых» на базе Renault или Citroen торжественно подарили убогую УАЗ..

В поселке Луганской области до сих пор остаются пожилые родители Валентины, которые не могут уехать в силу своего возраста. По этой причине в оккупации остаются еще миллионы людей.

— Сейчас в том поселке врачей практически нет. Из-за отсутствия стабильной мобильной связи люди не могут вызвать помощь. В совокупности это приводит к частым смертям среди мирного населения даже в районах, где не идут активные боевые действия. В регионе сейчас такая ситуация: высокие цены на продукты и одежду, низкое качество товаров, и очень ограниченный доступ к медицинской помощи и лекарствам.  Много моих знакомых выехали, когда появилась возможность это сделать. Первыми эвакуировались люди с открытой проукраинской позицией и отказавшиеся сотрудничать с оккупационной властью, потому что оставаться было опасно для жизни, также семьи с детьми и мужчины, которые опасались мобилизации.  Есть знакомые, которые живут в Луганске и других городах, оккупированных с 2014 года. Мы практически не общаемся, в силу разных причин. Некоторые ждут возвращение под контроль Украины, некоторые боятся  возможной ответственности, а некоторые просто опустили руки и подстраивают свой быт под реальность.

Девушка прожила в оккупации пять месяцев.

— Сначала было очень страшно, потому что боевые действия были очень близко, бесконечные колонны военной техники, самолеты над головой, которые летят выполнять боевые задачи, то есть бомбить другие наши города… Страшно было выходить на улицу, потому что там были вооруженные люди с белыми повязками на руке и ноге. Мы старались передвигаться по поселку только по крайней необходимости. Для человека, которого непосредственно коснулась война, главная задача — выжить и спасти ребенка, и эта мысль звучит в голове 24 на 7. Меня преследовал постоянный страх за свою жизнь, потому что в любой момент она может оборваться: ты можешь не проснуться или не успеть добежать до укрытия. Живя в цивилизованном мире, привыкаешь к наличию прав и свобод человека, но когда их у тебя однажды отнимают, даже неотъемлемые — право на жизнь, здоровье, питание, свободу, труд, — то это превращает тебя в насекомое.

В августе 2022 года Валентина все же решилась уехать в Клайпеду, где проживали ее знакомые.

— Угнетающее чувство физической безопасности меня преследовало, пока мы не пересекли границу Евросоюза, а потом еще несколько недель мы не могли расслабится и шарахались от любого громкого звука.

На новом месте муж девушки сразу открыл индивидуальное предпринимательство и стал работать в сфере строительства и ремонта. Валентина пока еще ищет работу. Прожив в Литве девять месяцев, у девушки сложилось положительное мнение об этой стране.

— Я не планировала переезд. Я о Литве как о стране для эмиграции никогда не думала. Литовцы меня приятно удивили поддержкой, и я очень благодарна этой стране и всем добрым людям, которых я здесь встретила. По моим ощущениям, в Литве для украинцев созданы довольно комфортные условия. Ни разу в официальных учреждениях я не столкнулась с дискриминацией или негативным отношением. Возможно, где-то не хватает понимания особенностей местной культуры, сложно проходит социальная адаптация.  Если говорить о каких-то моментах, как цены на аренду жилья, продуктов или услуги, то, думаю, эти явления вполне закономерны, и их ощущают на себе не только украинцы.

Моим традиционным последним вопросом было «Что вы хотели бы сказать миру, как житель Луганска?», и на него Валентина ответила очень развернуто.

—  Мои знакомые, в том числе и луганчане, отдали свои жизни, защищая Украину и ее граждан. Это цена за свободу нашей страны.
Знаете, меня просто разрывает на части осознание того, что в этой войне со стороны Украины гибнут лучшие люди, в прямом смысле цвет нации, потому что на защиту своей земли встали самые осознанные, патриотичные, образованные, молодые, перспективные представители общества. Помимо того, что гибель сына или дочери, отца или матери — горе для их семей, это еще и невосполнимая потеря для народа. В такие сложные времена нам всем нужно помнить, что российская пропаганда очень сильна, это мощнейшее оружие на этой войне. Поэтому есть люди, которые верят в «русский мир», а возможно и ждут его. Так вот знайте, что «русский мир» – это не приличный гость, который придет к вам с дарами. Это варвар, который выбьет ваши двери, пройдет в грязных сапогах по вашим коврам, ограбит ваш дом, изнасилует женщин на глазах у детей и убьет мужей. Самое главное сказал Международный уголовный суд в Гааге: Путин — военный преступник.  Уже очевидно, что все преступники и их пособники понесут ответственность за действия с 2014 года. Российская Федерация заплатит за всех убитых украинцев, за каждый разрушенный дом, школу, больницу на территории нашей страны. Пусть это будет и долгий процесс, но справедливость будет восстановлена.