Соловей не может не петь, а президент Франции Эммануэль Макрон (Emmanuel Macron) не может не общаться с диктатурами.
В прошлом году постоянные попытки лидера одной из самых влиятельных европейских стран поговорить по телефону с Владимиром Путиным, президентом начавшей агрессию в Украине России, вызывали раздражение почти у всех мировых демократий. Эти попытки, по правде говоря, закончились таким провалом, что это стало ясно даже самому господину Макрону. Однако он не сдается. Для него попытки договориться с мировыми диктаторами – жизненно необходимы, как воздух.

Несколько дней назад господин Макрон посетил Китай, где его приняли как лучшего друга коммунистов этой страны.

Фото elysee.fr

Он уже знал, что делать в ответ на гостеприимство – разбрасывался глубокими политическими заявлениями об автономии ЕС от США, а также нежелании европейцев вмешиваться в обостряющийся спор между Китаем и США по поводу будущего Тайваня. Кроме того, некоторые усмотрели в словах г. Макрона и намеки на то, что в руках китайских коммунистов может находиться ключ к миру в Украине в то время, когда Пекин открыто поддерживает в конфликте Москву.

Это что-то из оперы «La Grandeur de la France» (перев. «Величие Франции»), от звучания которой французская элита, по мнению политолога Андрея Пионтковского, никак не может избавиться. По его словам, можно было бы понять, почему симпатии французов к Советскому Союзу преобладали при президенте Шарле де Голле (Charles de Gaulle) – по воле Иосифа Сталина, несмотря на сопротивление США, Франция была поставлена ​​в ряды победителей во Второй мировой войне и получила все созданные ими исключительные привилегии, в том числе и постоянное место в Совете Безопасности ООН, и оккупационную зону в Германии. «Величие Франции» – это термин, которым г. Де Голль описал именно ту ​​ситуацию. Может, это намек на то, что величия не может быть без Москвы?

А какой интерес у Франции по-дружески общаться с диктатурами в нынешние времена? Найдутся те, кто скажет, что самое главное здесь – экономические интересы Парижа, а также попытки г. Макрона отвлечь внимание от возникающих внутри страны социальных проблем из-за непопулярных реформ, проводимых его командой.

Десять лет назад темпы экономического развития Франции отставали от показателей Германии в среднем на один процентный пункт в год. Кроме того, есть и те, которые говорят, что заявления г. Макрона во время его пребывания в Китае были неточно переведены с французского на китайский (мандарин), а затем – и на английский язык. Однако даже такие заступники не могут отрицать очевидной разницы между уважением, которое китайский диктатор Си Цзиньпин демонстрировал французу, и тем, как оно отличалось от того, которое в Китае ощутила председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен (кстати, немка), которая представляла демократический блок европейских стран – ЕС.

Может быть, г. Макрон и большая часть французской элиты так представляют себе ЕС – говорящий устами французов и ничего не делающий для обеспечения собственной безопасности?

В таком случае Парижу и г. Макрону лично подошла бы другое высказывание на французском языке: «Ont manqué une event de se taire» (перев. «Упустил возможность промолчать»), которую предшественник г. Макрона Жак Ширак (Jacques Chirac) в начале этого века (2003 г.) посвятил тогдашним кандидатам в ЕС – «Вильнюсской десятке», когда освободившиеся от коммунистической диктатуры страны Восточной и Центральной Европы поддержали США в войне против режима Ирака и тамошнего диктатора Саддама Хусейна (Saddam Husein). Хотя, скорее, они лишь проявили солидарность с американцами, к которым обращали свои надежды на безопасность от бывшей коммунистической метрополии, впоследствии ставшей Российской Федерацией.

Сегодня уже не является большим секретом, что главным непреодолимым порогом при «открытой двери» в блок НАТО для Украины на протяжении многих лет была позиция Франции и Германии по этому вопросу. Точно так же скептицизм Парижа и Берлина в отношении членства в ЕС и НАТО четверть века назад испытали на себе другие страны Восточной и Центральной Европы.

Создается впечатление, что в последние годы Берлин изменил свое отношение к Украине. В то время как Парижу по-прежнему хочется дружбы с «антиамериканскими» мировыми диктаторами.

С другой стороны, мне пришелся по вкусу увиденный где-то в социальных сетях парафраз – «Малое княжество Литовское». Не ЛДК, а МЛК. Оно вполне уместно после беглого взгляда и размышлений о том, какие политические лидеры Литвы не стестеняются симпатии к диктатурам. И, к сожалению, почти у всей нашей оппозиции, начиная с Вилии Блинкявичюте (Vilija Blinkevičiūtė) и заканчивая Саулюсом Сквернялисом (Saulius Skvernelis), есть желание не просто поговорить, а прямо упасть в объятия какому-нибудь современному диктатору. Метания господина Макрона так близки их душам…