Рассказ беженки про полгода жизни в оккупированном Херсоне

НОВОСТИ

Анна Моторина
2022-10-27

Komentarų: 0

Украинка Ирина Лень приехала в Клайпеду 9 августа – намного позже, чем большинство беженцев. Ей пришлось бежать из места, выбраться из которого не легко – оккупированного Херсона.

Боясь ехать через подконтрольные Украине территории из-за непредсказуемости оккупантов на границе Украины и Херсонской области, 59-летней женщине пришлось проехать более двух тысяч километров на автобусе через всю Россию, прежде чем она добралась до Литвы. Она поехала с мужем, а в Клайпеде ее уже ждала 32-летняя дочка с двумя детьми 4 и 14 лет, которые уехали еще 25 февраля.

Сейчас Ирина работает здесь косметологом, а ее дочь – мастером маникюра. Она радуется свободной жизни, когда за тобой не следят и не подслушивают. Будучи в Херсоне, ей было страшно сказать лишнее слово, чтобы ее не услышали захватчики, свободно перемещающиеся по городу даже в гражданском, или не сдали ее же продажные горожане. Так, в 21 веке, украинка стала свидетелем возвращения в современную Украину советского «стукачества».

Я встретилась с Ириной в кафе на разговор о ее прошлом, чтобы показать жителям Клайпеды, в каких реалиях сейчас живут около пяти миллионов украинцев на оккупированных землях. Эта тема особенно откликается и во мне, так как я родом из города Никополь Днепропетровской области, который находится всего в 20 километрах от оккупированного Энергодара с Запорожской атомной электростанцией. Я чувствую боль всех этих людей как свою собственную, ведь моя вся семья, боясь возможной оккупации, выехала в разные страны Европы и оказалось разбросанной по свету.

Город заполонили «чужие»

— В первый день войны я проснулась от звонка дочери, которая сказала мне, что на нас напали россияне. Почему-то моя психика сработала так, что моей первой мыслью стало: «Боже, надо срочно купить кошке корм». Тогда я еще не поняла, как мне реагировать. Я вышла в ближайший маркет и увидела, что там через весь магазин уже стояла очередь людей с тележками. По Херсону ездили БТР и танки.

Женщине было страшно, потому что она не знала, что у этих военных могло быть в голове. В городе быстро отключили связь и интернет: знакомые Ирины из других регионов сходили с ума, когда не могли с ней связаться. Потом украинское телевидение заменили на российское.

— Когда я посмотрела их новости, то я поняла, почему их люди такие «повернутые». Там такое говорят, что даже не можешь представить, как такая пропаганда может быть на государственном уровне: что это мы сами себя бомбим по жилым домам, а Россия стреляет только в военные объекты. Мой брат, который живет в России, тоже этому всему верил, и начать прислушиваться ко мне только через три недели.

Далее Херсон быстро заполонили «чужие» – приезжие русские военные и шпионы с их семьями.

— Выступишь против России – будут тебя долго искать. Ты идешь по городу, все родное и знакомое, но понимаешь, что среди тебя есть «чужие». Их можно было отличить только по говору, потому что россияне и жители Херсона говорят на русском по-разному. Ты под постоянным контролем – например, стояли у нас на рынке две женщины и говорили что-то плохое про Россию, так какой-то «чужой» подслушал, сдал их, и их забрали. А кто был «чужим», кто-то из очереди или даже какой-то продавец – и не поймешь.

Однажды Ирина шла по городу и услышала двух женщин, которые между собой тихо критиковали Россию. Она так обрадовалась, что прошла мимо них и шепотом сказала: «Девочки, Слава Украине!». По-другому было нельзя.

— У меня в тот момент было такое отличное настроение! Я рыдала! Потому что раньше мы могли говорить все, что хотим, а сейчас все молчат, как партизаны, не разговаривают друг с другом, и всего боятся. Говорить сейчас вообще опасно для жизни. У нас люди пропадают! Например, к мужу моей подруги приехали домой и арестовали, потому что кто-то доложил на него, что он был в теробороне. Они знают все наши адреса. Каждого могут найти. Моего соседа тоже забрали. Правда его только продержали три дня в камере, не били, не пытали, и отпустили, потому что это было только в первые месяца оккупации. Тогда оккупанты еще относились к нам лояльно. Но его отпустили только после того, как сняли с ним постановочное видео, на котором его заставили говорить, что он любит Россию. Увильнуть было нельзя, потому что за камерой стояли люди с автоматами. Потом это видео россияне распространили по российским СМИ. Мой сосед был очень подавлен – он пришел домой к жене и сказал: «Так это я теперь колаборант?».

«Ракету рукой не отмахнешь»

С оккупацией в Херсоне стал вопрос о постановке продовольствия. Сначала в магазинах продавали украинские товары, что еще лежали на складах, а потом туда начали завозить российскую продукцию через Крым. Первое время цены выставляли в гривнах, а потом власти потребовали писать цены в рублях. Кто из продавцов не хотел – тех закрывали. Было и такое, что на товарах было две цены – и в гривнах, и в рублях. До отъезда Ирины расчет шел в гривнах, потому что рублей она в городе не видела, но сейчас ее знакомые, оставшиеся в Херсоне, говорят, что рубль там уже ввели полным ходом.

Фото: ruposters.ru

— Все подорожало в 3-4 раза. Если сало раньше стоило 140 гривен (4 евро), то после оккупации – 400 гривен (11 евро). Гуманитарную помощь россияне раздавали только в первые месяцы и это было все обязательно на камеру. Они показали немного что они такие добрые и потом быстро прекратили. Украинские продукты они не пропускали. При этом всем, работы в городе нет. Много предприятий закрылись. Толпы людей даже вышли на улице продавать домашний самогон на разлив. Из города сделали помойку. На это больно смотреть, но у людей нет выхода.

Хуже всего то, что Херсон стали обстреливать сами россияне, чтобы потом обвинить Украину в провокациях. Они выбирают время и место, когда не будет людей.

— Я помню случай, когда у нас летом выстрелили ночью по центру в парк. Тогда на центральной улице Ушакова в домах повылетали окна. А потом через пять минут эта новость уже появилась в прессе со всеми фото и видео. Откуда бы там ночью оказался корреспондент со всем оборудованием? Он что, там стоял и ждал? В какой-то момент для меня произошла переоценка всего материального. Меня перестал держать дом. Моя соседка говорила, что останется, чтобы охранять дом, а я сказала: «Ты ракету рукой не отмахнешь».

Выезд из Херсона

Украинка уехала только 5 августа, пытаясь до последнего остаться в своем доме и на своей работе. В Херсоне у нее было много клиентов, которых она нарабатывала всю жизнь, так что она долго не решалась бросить свой бизнес и начать все заново.

— Выезжать из оккупированной территории в Украину – большой риск для жизни, потому что часто колонны попадали под обстрел и люди погибали, — начинает свой рассказ военная беженка. — Перевозчики на этом еще и наживаются – они берут только за выезд до линии разграничения по 4500-5000 гривен (125-140) евро с человека. Я знаю семью из села с тремя детьми, которых за себя пятерых пришлось заплатить 25 000 гривен (700 евро), только чтобы добраться до ближайшего украинского пункта. Где они взяли такие деньги во время войны – не знаю. Поэтому нам с мужем пришлось выезжать через Крым и Крымский мост. Мы ехали без личных вещей – я везла только свое оборудование для работы, потому что самым главным для меня было иметь потом возможность чем-то зарабатывать. Мы не могли брать много, потому что на границе нужно было долго идти пешком. Я боялась, что оборудование могут забрать на русской таможне, потому что россияне непредсказуемые. Я подумала: «Или пан, или пропал» (прим. ред. – русская поговорка в значении «Или добиться всего желаемого, или все потерять»).

При пересечении границы в Крым Ирину пропустили сразу, а ее мужа остановили – пограничник сказал, что у него немного расклеилась обложка от паспорта. Его не хотели пропускать, пока второй пограничник не махнул рукой и не разрешил.

Доехать до Литвы Ирине удалось только через четыре дня, 9 августа.

— В Клайпеде мне встретились только хорошие люди, которые везде помогали и подсказывали. Мне удалось быстро найти кабинет в салоне, потому что в том же месте работала и моя дочь, которая договорилась с хозяйкой. Тем не менее работать здесь намного труднее, чем в Украине – в Литве большинство директоров или администраторов салонов не находят клиентов для мастеров, когда как в Украине если устроился в салон, то тебе уже приводят клиентов. Тем более, в Херсоне я не нуждалась в рекламе, потому что была там известным человеком. А здесь мне приходится самой рекламировать свои услуги через социальные сети. Квартиру получилось найти быстро, но со стрессом. Я даже видела объявления с припиской «Украинцам не сдаем». С нами много кто не хочет связываться. Мы посмотрели две квартиры – в первой сказали: «Мы после вас еще четыре-пять семей посмотрим и выберем». Во второй точно так же. Было видно, что сдавать нам не собираются. Квартиру удалось найти только в третий раз и нас заселили сразу после просмотра. Владелица попалась очень доброй – она принесла нам даже свое постельное белье и полотенца.

Настоящее мнение жителей Херсона о референдуме

На момент референдума о присоединении Херсонской области к Российской Федерации с 23 по 27 сентября 2022 Ирина уже находилась в Клайпеде. Однако, у нее осталось в городе множество знакомых и клиентов, которые рассказали ей, как на самом деле там проходило голосование.

— Все это было постановочное. Туда позвали бездомных и завезли на автобусах людей из Крыма. Ни один херсонец, который не продажная шкура, не выявлял желания об участии в референдуме… Разве что под дулом автомата. У многих не было выбора – либо тебя заберут, либо ты проголосуешь «за». Россияне ходили по квартирам с урной и двумя автоматчиками. Люди прятались, не открывали двери, ну а кто попадался – у них уже было безвыходное положение. Мои соседи из частного сектора вообще в эти дни не выходили со двора, чтобы их где-то не подловили на улице. В общем, эти 86%, которые якобы проголосовали за присоединение, на самом деле собирали таким вот образом.

Говоря об этом всем, Ирина заплакала. Ей тяжело смотреть на то, в какую колонию превратился ее родной, когда-то красивый и цветущий город.

— Ну ничего, мы их скоро выбьем! Уже на подходе. А Украину мы заново отстроим и будем жить еще лучше, чем прежде.

0 Comments

Submit a Comment

El. pašto adresas nebus skelbiamas. IP adresas bus rodomas viešai. Būtini laukeliai pažymėti * ženklu.

Pranešti klaidą
Please enable JavaScript in your browser to complete this form.

PANAŠŪS STRAIPSNIAI

НОВОСТИ

Беженка из Херсона о жизни в Клайпеде: «Я не могла купить ребенку игрушку за 5 евро»

33-летняя Наталья Руденко приехала в Клайпеду из Херсона в апреле 2022 вместе со свекровью и годовалым сыном. Она выбрала именно ...
2024-01-19
Skaityti daugiau

НОВОСТИ

Беженка из Харькова: «Медики в Клайпеде очень халатно относятся к здоровью человека»

41-летняя Марина из Харькова переехала в Клайпеду с мужем и 11-летним сыном с аутизмом в августе 2022 года. Женщина приехала ...
2024-01-16
Skaityti daugiau

НОВОСТИ

Беженка из Херсона: «Моего брата на остановке убило осколком»

32-летняя Екатерина из Херсона приехала в Клайпеду в феврале 2023 года. Семья выехала из Украины в апреле 2022 года и ...
2024-01-04
Skaityti daugiau

PARAMA

Jei Jums patinka „Atviros Klaipėdos” žurnalistų rengiami straipsniai ir tikite visiškai atviros bei nepriklausomos žiniasklaidos idėja – paremkite mus, nes į VšĮ „Klaipėda atvirai” sąskaitą pervedama parama yra pagrindinis mūsų pajamų šaltinis.

ATVIRI DOKUMENTAI

VšĮ „Klaipėda atvirai” kiekvieną mėnesį skelbia, kiek per praėjusį sulaukė paramos. Taip pat – detalią atskaitą apie visas praėjusio mėnesio išlaidas.

Čia galite rasti ir portalo Etikos kodeksą bei VšĮ „Klaipėda atvirai” dalininkų sąrašą.

Susipažinti su dokumentais.

INFORMACIJA

Portalas „Atvira Klaipėda” priklauso VšĮ „Klaipėda atvirai”. Plačiau apie įstaigą ir portalą galima paskaityti čia.

Puslapio taisyklės.

Redakcijos tel. + 370 650 77550
el. paštas: info@atviraklaipeda.lt

Pin It on Pinterest

Share This