Ритас Стасялис уже прокомментировал годовой отчет президента России Владимира Путина, сравнив его с аналогичными заявлениями Леонида Брежнева в годы «процветающего» социализма. Для меня гораздо интереснее бреда Путина было наблюдать за публикой, слушающей речь вождя.

Фото: ТАСС

Конечно, в головы им не залезть и не узнать, что они на самом деле думают о содержании речи вождя. Ведь Леониду Ильичу тоже многие аплодировали, хотя впоследствии большинство из них издевались над вождем коммунистической партии, рассказывая на кухнях за водкой анекдоты по поводу его шепелявой из-за постоянно выпадающих протезов речи или других недоразумений.

Однако, исходя из того, что Путина слушали не только военные или лояльные ему политики, но и много молодых людей, которые после той или иной фразы президента то и дело кивали в знак согласия, я сомневаюсь, что в зале могли сидеть несогласные с ним. Эту догадку подтверждает и интернет-портал lenta.ru, сообщающий, что более 80 процентов населения России положительно оценило годовой отчет Путина.

И этот факт, и то, что российские матери до сих пор, спустя уже год после начала бессмысленной войны, не протестуют против гибели на ней своих детей, что на следующий день в Москве в Лужниках прошел концерт в поддержку «защитников отечества», где большинство участников составляла молодежь, и многие другие акции в поддержку братоубийственной войны говорят о массовой шизофрении, охватившей население этой страны.

Напомню, что термин «шизофрения» переводится с греческого как расщепление разума/духа.

Как иначе, как не расщеплением сознания, можно расценивать прозвучавшие во время вышеупомянутого концерта лозунги «слава защитникам Родины», хотя те самые «защитники» напали на чужую соседнюю страну, убивают там детей, женщин, стариков, разрушают школы, больницы, театры, музеи, жилые дома.

Чем еще, как не расщеплением сознания, можно считать прозвучавшие в речи Путина слова о том, что они будут восстанавливать разрушенную инфраструктуру Донбасса (сначала разрушат, потом отстроят?!), или прикрытый логотип «Прада» на дорогой куртке престарелого кремлевского певца Газманова, чтобы народ не узнал, что пламенный патриот почему-то не носит отечественную одежду…

А что уж говорить о тех чокнутых фанатеющих от Путина старушках, которые в Интернете грозят Байдену, или о депутате Думы, утверждающем, что Россия расправилась бы с Польшей за три часа.

Глядя на лица молодежи в зале и на стадионе, у меня перед глазами предстали образы из кинохроники середины прошлого века, когда подобное массовое безумие так же охватило другую страну. Я говорю о гитлеровской Германии, жители которой стали жертвами геббельсовской пропаганды.

Однако при сравнении этих двух стран и особенно – менталитета их жителей, можно наблюдать несколько принципиальных отличий.
Надо признать, что пролившая во время Первой мировой войны немало крови Германия, когда Гитлер пришел к власти, смогла не только в очень короткие сроки встать на ноги, не только восстановить и развить промышленность страны, но и заметно улучшить жизнь простых людей.

Это важное условие, позволяющее отчасти понять (но ни в коем случае не оправдать), почему простые немцы почти единодушно поддержали новую власть: людям всегда свое личное благополучие важнее всего остального.

В то время в России, охваченной таким же бредом поклонения вождю, что и в довоенной Германии, жизнь простых людей не только не улучшилась, но в последнее время заметно ухудшилась, особенно в провинции.

Похоже на то, что так называемый культ страдания (чем хуже – тем лучше) присущ только русским, которые хотят, чтобы и весь остальной мир жил так же плохо, как и они, и поэтому с этим «бестолковым» миром необходимо бороться.

Во-вторых, в обеих странах существенную роль в продвижении нарратива об исключительности народа/нации, спасителях мира (одни «спасали» от евреев, другие – от НАТО и «прогнившего» Запада) сыграла тотальная пропаганда, распространяемая не только всеми возможными средствами массовой информации, но и в детских садах (поищите в Интернете российских детсадовцев в военной форме и с игрушечными автоматами), школах, производственных предприятиях, да и везде, где только можно.

Однако и тут между вышеупомянутыми странами существуют различия. Невозможно сравнивать передачу информации, ее доступность и масштабы в середине прошлого века и почти 100 лет спустя, т.е. в настоящее время.

Доступными немецкому народу были лишь источники информации в их собственной стране, которые в то время ограничивалась газетами, радио и пропагандистскими фильмами, показываемыми в кинотеатрах. Не зная других языков, простые немцы были оторваны от мировых событий, о них они могли только читать в тенденциозных репортажах местной прессы, поэтому не знали, что происходит за пределами их страны, о чем и как говорят и оценивают, например, в Англии, Франции или других странах. Иными словами, у них не было возможности проверить вещаемые геббельсовской пропагандой «истины».

Но в наш век Интернета, когда информация находится в свободном доступе практически для всех людей во всем мире, возможности проверить распространяемую информацию – безграничны. И ограничиваться только своими пропагандистскими телепередачами означает не что иное, как сознательное нежелание слышать иную истину, не совпадающую с ложными, искажающими действительность утверждениями отечественных пропагандистов.

Если из-за этого еще можно понять упомянутых чокнутых старушек или спившихся провинциалов, то участие в подобных акциях поддержки «защитников отечества» студентов из Москвы или Санкт-Петербурга, будущих интеллигентов, связанных с будущим нации, уже говорит о вероятно необратимых, трудноизлечимых изменениях в сознании русского народа и его менталитета.

Из этого можно было бы сделать еще один вывод о различии между немецким и русским народами.

Как известно, после войны Германия не только поняла, не только осознала мысль о совершенных Гитлером злодеяниях перед человечеством, не только извинилась за это перед мировым сообществом, но и большинство ее жителей раскаялись лично, даже в том случае, если сами они никоим образом не способствовали совершению преступлений.

По моему субъективному наблюдению, общее раскаяние немцев приобрело даже некоторые гипертрофированные черты, которые до начала войны в Украине проявлялись в форме шредеризма – смиренного заискивания перед Путином и Россией. Неслучайно военное вторжение России в соседнюю страну у немецких политиков, по сравнению с другими странами западного мира, вызвало наибольший шок, и они дольше всех колебались в вопросе оказания Украине поддержки.

В то же время я сомневаюсь, что Россия и ее народ после окончания войны в Украине примут аналогичное покаяние, признают совершенные властями своей страны преступления и свое личное их одобрение. Потому что, как показывает история, ни правительство этой страны, ни ее народ, к сожалению, не склонны признавать свои ошибки, а тем более публично за них извиняться – они всегда и везде воображают, что они правы.

Я бы очень хотела и была бы очень рада, если бы эта моя догадка оказалась неверной. Будем надеяться, что не понадобится десятилетие, чтобы ее проверить…