Городское карточное бюро работало настолько плохо, что создавало условия для недобросовестных людей присваивать из государственных фондов дефицитные и нормированные продукты питания.  На предприятиях – полно нарушителей трудовой дисциплины, некачественной продукции, а дома отстраиваются крайне медленно. А где еще не слишком удачно поставленная первая советская пьеса в Клайпедском театре!

Об этих и других трудностях, терзавших строителей коммунизма в Клайпеде в конце осени 1946 года, рассказывается еще одна статья из цикла «Atvira Klaipėda».

Вместо новостей – устаревшая макулатура

Очевидно, что освещенная еще в первых номерах «Красного маяка» проблема ужасного распространения прессы только усугубилась. Не помогли ее решить ни опубликованные в газете письма читателей, ни практические советы обижаемым подписчикам от самой редакции.

В октябре 1946 года «Красный маяк», вероятно, уже пытался ухватиться за последнюю соломинку – он напомнил, что печать, а особенно газета, является одним из важнейших средств поднятия масс на политический уровень, а товарищ Сталин ведь говорил: «Чем выше уровень политического и профессионального образования трудящихся, тем легче выполнить все стоящие перед нами задачи».

Сбор зерна в колхозе «1-ого мая» Приекульского района. Обсуждение газеты «Красный маяк» во время рабочего перерыва. В первом ряду, третья слева, секретарь первичной комсомольской организации колхоза Смилингайте. Фото Музея истории Малой Литвы

Органе печати подчеркнул, что значение газет для сельских жителей еще важнее, поскольку до них в меньшем количестве доходят сообщения, лекции и наглядная агитация, а селяне округа, приезжая в Клайпеду лишь изредка, покупают газеты, которые зачастую уже превратились в устаревшую макулатуру, после чего снова живут без газет, не следят за пульсом жизни с их помощью, питаются слухами.

«Само собой разумеется, что там, где газета появляется редко, куда не достает слово истины, создается благоприятная почва для буржуазных кулацких националистов делать свою вредоносную работу, отравлять массовое сознание», – описала газета страшную угрозу, при этом констатируя, что Клайпедская контора связи совершенно забросила доставку газет читателю.

«Красный маяк» перечислил конкретные факты, свидетельствующие о такой халатности: прилетевшие самолетом центральные и республиканские газеты лежат в аэропорту сутки и более, пока контора связи их заберет; в отделе распространения прессы самой Клайпедской городской конторы связи сидит бюрократ, закрыв в рабочее время окошко и не обращая никакого внимания на часами ожидающих клиентов; В агентстве связи Дитувы подписчикам постоянно не хватает 4-5 экземпляров «Правды», 2-3 экземпляров «Сельской газеты», 2-7 экземпляров «Красного маяка» и т.д.; в этом же селе в сентябре подписчики восемь дней подряд не получали ежедневной газеты «Советская Клайпеда». Не лучше ситуация была в Довилай, Калоте и других селах.

Вместе с этим редакция напомнила, что не все крестьяне в полной мере способны сами читать газеты и выяснять более сложные вопросы, поэтому на помощь им должны прийти сельские клубы-читальни и деревенские избы-читальни, а их заведующие и деревенские активы должны организовать коллективное чтение и обсуждение газет.

«Несмотря на то, что этот вопрос обсуждался уже множество раз, несмотря на обязательства и предупреждения окружного исполнительного комитета, окружной рабочий отдел просвещения и культуры (заведующий тов. Сталмокас) до сих пор не обращает никакого внимания на беспорядок в читальнях. Интересно, знает ли тов. Сталмокас, что в клуб-читальню Калоте за все время не зашел ни один крестьянин, потому что занимающая должность заведующей тов. Соколовиене не только не организует работу, но и сама в читальню не заходит. В селе Карклининкай есть три избы-читальни, но крестьяне о них ничего не знают. Да и откуда им о них знать, если заведующим читальни в Карклининкай является студент Вильнюсского университета тов. К. Стракаускас, который приезжает только зарплату забрать. Этот беспорядок в работе читален известен сельским исполнительным комитетам и партийным организаторам, но они и пальцем не шевелят для устранения этого беспорядка», – перечислила газета факты непростительной халатности.

Шишкины и другие недоброжелатели

Уровень политического и профессионального образования трудящихся, конечно, очень важен, но не менее значимым фактором должна была быть возможность трудящемуся человеку получить не только свою заказанную газету, но и карточку на покупку продуктов. А это, оказывается, было весьма сложной задачей, поскольку Городской отдел торговли и его подразделения – Карточное бюро и Контрольно-отчетная служба – по словам «Красного маяка», забыли о своих прямых обязанностях.

«Городское карточное бюро пренебрегало учетом карточек в своем учреждении и, игнорируя установленные требования для выдачи карточек учреждениям и организациям, создавала для злоумышленников условия для присвоения из государственных фондов дефицитных и нормированных продуктов питания. Карточное бюро выдавало продовольственные карточки представителям учреждений и организаций только на основании письменных требований предприятий, которые зачастую не были подписаны  руководством предприятий. Они не требовали отчета за прошедшее время, не проверяли фактический контингент трудящихся. Заведующий городского отдела торговли Егоров, обладающий многолетним опытом работы и реальными возможностями правильно организовать и контролировать работу, не обратил никакого внимания на столь важное дело. Имея в наличии 4-ех инспекторов-контролеров, он за все время не организовал проверку ни в карточном бюро, ни на каком-либо предприятии. Правильной выдаче продовольственных карточек трудящимся и их учету не уделяли должного внимания также и большинство руководителей предприятий и главных бухгалтеров. Такой недостаток политической бдительности отдела торговли и руководителей предприятий быстро заметили и стали им злоупотреблять различные мошенники, проникшие на предприятия и организации. Они по фиктивно составленным спискам брали у карточного бюро продовольственные карточки не по количеству трудящихся на предприятии и категории их обеспечения, а столько, сколько хотели, и раздавали их, кому хотели. Заведующие карточных бюро предприятий в списки вносили фамилии и вовсе не работающих на предприятии людей, а их продовольтвенные карточки присваивали себе», – описывал Иг.Прутенис ужасы в «Красном маяке».

Он напрямую заявил, что таким мошенничеством отличились Морской торговый порт, Целлюлозно-бумажный комбинат и многие другие предприятия. А заведующая карточным бюро завода «Триничяй» после раздачи карт трудящимся в подписанных ими списках исправляла количество выданных карточек и забирала их себе. Таким образом, только за август из государственных фондов было присвоено 9087 кг хлеба, 294 кг жира и 25 кг сахара.

На многих предприятиях уборщицы, машинистки, кладовщики и другие трудящиеся, которым продовольственные карточки полагаются по нормам служащих, получали продовольственные карточки, предназначенные для рабочих тяжелого физического труда. Морской торговый порт и Целлюлозно-бумажный комбинат обепечивали стахановскими карточками не тех, кому они полагались, а совсем других, получающих положенный продовольственный паёк.

«Незаконная выдача карточек по повышенным нормам за один месяц украла из государственных фондов большое количество хлеба, круп, мяса, жира и сахара. Клайпедская МТС на имя всех сотрудников в течение 5 месяцев получала двойные карточки (от городского и областного отделов торговли), а директор Жегунис и заместитель Симонелис разделяли их между собой и своими родственниками», – писал автор статьи.

Он также сообщил, что Городской исполнительный комитет, рассмотрев отчет специально созданной комиссии по проверке выдачи и учета карточек, принял решение отстранить от должности главу городского отдела торговли Егорова и привлечь его к уголовной ответственности. Свединскасу, руководителю карточного бюро, был объявлен выговор. Также решено было передать в прокуратуру материалы проверки выдачи карточек «Триничяй», Целлюлозно-бумажного комбината и Рыбного комбината, а также поручить окружному прокурору привлечь к ответственности преступников из Клайпедской МТС. Городской исполнительный комитет также установил ряд мер по предотвращению повторения подобных преступлений в будущем.

Однако не исключено, что и этот ряд мер сработал не очень хорошо, потому что месяц спустя Р. Барткус написал в «Красном маяке» статью о директоре, который очень любил сахар.

Прежде всего, Р. Барткус сообщил, что директор хлебного комбината тов. Шишкин, только вступив на эту должность, стал без всяких причин увольнять старых, опытных рабочих комбината и нанимать на их место своих хороших знакомых. Таким образом, с должности начальника 1-ой пекарни были уволены Пранас Бальсис, имевший 10-летний стаж работы пекарем, бригадир Костас Бружас, который со своей бригадой выдавал по две нормы ежедневно, бригадир Антанас Василяускас, пекарь Йонас Гумбинас, механик Антанас Стачокас, работавший на хлебном комбинате с начала 1945 года, и целый ряд других. Всего за три месяца Шишкин без причины уволил 42 человека.

И все это, оказывается, были еще цветочки, потому что по распоряжению директора заведующий каждой пекарни должен был каждый день приносить ему буханку хлеба, которую он забирал, хотя также, как и все остальные, был обеспечен хлебными карточками. Р. Барткус подсчитал, что, получая хлеб от пяти пекарен комбината, в течение месяца выходило довольно неплохое количество килограммов.

Бригадир Клайпедского хлебного комбината М. Проказюк во время работы. Фото Евгения Шишко (Центральный государственный архив Литвы). 

И это, оказывается, было еще не все.

«Шишкин совершенно не заботится об улучшении качества хлеба и своевременной реализации продукции. Ему нет дела до того, чтобы трудящиеся города получали хлеб вовремя и хорошего качества. Запретив экспедитору без его ведома отпускать хлеб в магазины, он сам совершенно не обращает внимания на правильное распределение хлеба. В пекарне № 5 выпеченный хлеб пролежал 5 дней, значительная его часть (436 кг) заплесневела и ее пришлось выбросить. Такой же случай произошел в пекарне № 4, где хлеб пролежал 4 дня и при проверке его не хватило 100 кг. <…> Шишкин разрешает пекарням только 2 выпечки вместо возможных 5. Третья пекарня комбината 1 и 2 ноября  простаивала без работы, поскольку со склада комбината никто не привез муку. Будучи директором, Шишкин дошел до того, что начал прикарманивать продуктовые карточки трудящихся. Двое работников комбината пару месяцев подряд не получали положенные им карточки. Когда они обратились к Шишкину, он вернул им карточки, зарегистрированные в 10-м магазине и с вырезанными купонами на сахар. На вопрос, в чем дело, он заявил бывшему механику комбината (ныне уволенному) товарищу Стачокасу: «Я очень люблю сахар», – писал Р. Барткус о самой настоящей клайпедской шишке того времени.

Обманщики советского потребителя

Однако осенью 1946 года не только товарищ Шишкин не заботился о выпускаемой продукции. «Красный маяк» констатировал, что некоторые руководители предприятий сосредоточили все свое внимание на количестве продукции, на выполнении плана по общим объемам и цифрам, но забывали улучшить качество изделий.

«Например, трикотажная фабрика «Аушра» в последние месяцы перевыполняла свой план, но когда продукция фабрики поступила в торговые организации, выяснилось, что фабрика «Аушра» производит носки и белье очень низкого качества. Женские сорочки – детского размера! Носки в пятнах, с браком. По такому же ошибочному пути пошел и комбинат «Триничяй». Здесь, в погоне за количеством производства, совсем перестали заботиться о качестве продукции, ее долговечности и внешнем виде. Фабрика «Гульбе» отказывается принимать нитки этого завода», – приводит газета конкретные примеры.

Новый ткацкий цех на Клайпедской текстильной фабрике «Гульбе». Фото Виктораса Старошаса (Центральный государственный архив Литвы).

По этому поводу она публично отругала партийные и профсоюзные организации за то, что они до сих пор не приняли жестких мер против попыток назначенных руководителей предприятий обманывать государство и потребителя, подсовывать трудящимся абы что и хвастаться выполнением плана, не вступили в строгую борьбу против бракоделов, против портящих сырье, против обманщиков советского потребителя.

Опоздания, безделье и даже пьянство на работе

Вскоре газете пришлось констатировать, что у клайпедских предприятий и учреждений имеется еще и много других бед.

«На многих предприятиях пока лишь формально стараются бороться с нарушителями дисциплины. Не везде осуществляется регистрация приходящих и уходящих с работы. У нас есть предприятия («Триничяй»), где за контрольной доской не следят, и каждый может повесить свой номерок, когда захочет. В некоторых учреждениях (Районный исполнительный комитет, Автодорожное управление и т. д.) служащие могут зарегистрироваться даже не приходя на работу, так как это делают сами регистраторы. Опоздания, безделье и даже пьянство на работе, невыход на работу без уважительной причины – постоянное явление на многих предприятиях и в учреждениях нашего города. В некоторых отделах городского исполнительного комитета, даже в то время, когда должна начинаться работа, найдется мало сотрудников, да и те самые зачастую просто болтают и делятся впечатлениями. Например, в Отделе квартирного хозяйства 14, 16 и 19 октября до 11 часов дня не было ни одного служащего. Неудивительно, что здесь в сентябре без уважительных причин 41 сотрудник пропустил 79 рабочих дней. На городском промышленном комбинате в сентябре 19 рабочих пропустили 47 рабочих дней без уважительной причины. На мясном комбинате «Майстас» в каждую смену без причины не выходят на работу 2-3 рабочих, на Фанерном комбинате за 15 дней октября не вышли на работу 17 рабочих, которые всего пропустили 31 рабочий день. Особенно плохо справляется Клайпедский филиал Филармонии ЛССР, это учреждение работает всего два-три дня в месяц, потому что его директор и заместитель неделями не приходят на работу», – перечисляла газета примеры совершенно несоветской работы.

Рабочие Клайпедской фанерной фабрики обсуждают на собрании директивы развития легкой промышленности. Фото Музея истории Малой Литвы

По ее словам, даже некоторые руководители профсоюзных органов, прямой обязанностью которых является борьба с различными нарушителями трудовой дисциплины, сами разрушали трудовую дисциплину, а иногда и грубо ее срывали, подавая тем самым плохой пример другим. Например, председатель комитета работников Рыбного треста тов. Юозапайтис часто во время работы пьянствовал с рыбаками, не обращая внимания на то, что его кабинет порой был закрыт целыми днями.

Газета подчеркнула, что в случае, если никакие объяснения и предупреждения не помогут, следует прибегнуть и к более серьезным мерам – привлечь к суду чести, заставить объясниться на профсоюзных собраниях.

Учеба в темноте и среди зерна

«Так работать нельзя», – сообщало письмо неназванного читателя «Красного маяка». Хотя в нем и не упоминаются факты опозданий, безделья или пьянства на работе, но описанная ситуация, конечно, тоже не пристала культурному советскому городу.

Автор письма напомнил, что на учебный год 1946-1947 гг. помещения 1-й гимназии (довоенной и нынешней гимназии Витаутаса Великого) были достаточно отремонтированы: классы и коридоры были после ремонта, оборудовано центральное отопление, застеклены окна, и помещения были переполнены учащимися, там в три смены работали аж шесть школ.

Кружок литератов Клайпедской I средней школы во главе с учителем В. Науседасом (первый справа) обсуждают только что вышедший номер стенгазеты. Фото Музея истории Малой Литвы

«В гимназии был свой зал, где кружки самодеятельности этих школ устраивали различные торжества и вечера самодеятельности. Но сейчас в зале гимназии произошло довольно печальное и прискорбное событие. Зал 1-й гимназии превращен в зерновой склад. Вот уже несколько дней, как полностью остановлены уроки по физкультуре действующих здесь школ, а школьным кружкам самодеятельности негде устраивать различные праздники, ведь зерно уже насыпается в зал гимназии. Насыпанное зерно увлажнит и нагреет паркетный пол и, конечно, со временем он будет полностью испорчен, тогда снова потребуется капитальный ремонт, из-за которого уже было понесено столько хлопот и расходов», – рассуждал читатель.

Анонимное письмо в «Красный маяк» пришло той осенью и из другого учебного заведения – Техникума полевого хозяйства, ученик которого спрашивал: «Почему мы должны учиться в темноте?»

«На фанерном заводе используется электрический свет и энергия. Всего в паре сотен метров от него по вечерам погружаются во тьму здание Техникума полевого хозяйства, жилые квартиры и студенческое общежитие. Уже полтора месяца студенты техникума мучаются по вечерам около различных маленьких керосиновых лампадок, портят глаза и дышат тяжелым, дымом наполненным воздухом. Понятно, что при работе в таких условиях очень страдает и учеба», – писал студент, подчеркнув, что партия и правительство выделяют огромные средства и заботу для учащихся, но из-за халатности руководителей техникума или электростанции, будущим восстановителям сельского хозяйства приходится страдать, портить свое здоровье и не использовать все возможности обучения, тогда как Клайпеда в то время уже обеспечивала электрическим светом даже Кретингу и другие отдаленные места.

А в декабре газета сообщила, что в Техникуме полевого хозяйства были беды и посерьезнее – ученики не получили письменных материалов, учебников и других учебных принадлежностей, а также и промышленных товаров. Однако главным и важнейшим недостатком работы техникума было забытое политическое воспитание учеников.

Театр пошел по правильному пути

Той осенью больше света появилось в Клайпедском театре – в честь 29-летия Великого Октября коллектив Клайпедского музыкально-драматического театра преподнес клайпедчанам приятный сюрприз: поставил первое советское произведение – трехактную пьесу А. Утевского «Памятные встречи».

Все же «Красному маяку» пришлось констатировать, что коллектив театра столкнулся с множеством трудностей, взявшись за эту чрезвычайно сложную задачу.

Очевидно, что трехактная пьеса А. Утевского «Памятные встречи» стала блокбастером 1946 года. Ее ставили не только в Клайпеде, но и в Каунасском  государственном драматическом театре. Фото Музея театра, музыки и кино Литвы

«Правильно изобразить сущность советского человека, его нравственное лицо и духовное богатство – непростая задача для молодого, делающего еще свои первые шаги, актера, и если с этим первым советским произведением уже достигнуты некоторые значительные достижения, то несомненно, в этом большая заслуга режиссера Й. Густайтиса, который за относительно короткий срок подготовил коллектив к этому серьезному шагу (а могло ли быть иначе, ведь последний говорил, что только безумец или выродок может не ценить социалистический строй – М.В.), – писал «Красный маяк».

По мнению неподписавшегося автора рецензии, не всем актерам удалось правильно выразить идею автора пьесы – любить Родину с чистой совестью и жертвовать всем ради ее свободы.

«Центральная фигура пьесы, писатель А. М. Завьялов (актер С. Раткявичюс), не совсем удачна. Писатель Завьялов зрителю кажется каким-то ненастоящим, искусственным и неудачным, ведь мы знаем советского писателя не как простого сентиментального человечка и мастера своего дела, каким Завьялова изображает актер Раткявичюс, а живым, энергичным борцом за социалистический строй, за советскую власть. Кажется, что в этой роли тов. С. Раткявичюсу еще не удалось воплотить в жизнь идею Станиславского о том, что актер должен понять, впитать, пережить все это сердцем, и только тогда зритель ему поверит. Младшая дочь Завьялова Инна (Д. Моцайтите) вполне удалась. Актриса прекрасно изобразила период созревания молодой советской девушки и ее игра оставляет у зрителя хорошее впечатление. Явно талантливый и перспективный актер В. Канцлерис в роли Ивана Денисовича Разумихина склонен к преувеличениям и нередко прибегает к дешевым гротескным эффектам. Для актера Б. Юшкайтиса, играющего Салаева, вопреки высказанной автором идее «не устраиваться, а творить жизнь», существует опасность скатиться в карикатуру. Актер это чувствует, явно старается этого избежать, но в некоторых моментах игры это все же заметно. <…> Следует сказать несколько слов о технической стороне постановки пьесы. Удачные декорации худ. Янкуса слегка омрачает бедная бутафория. И в целом при подготовке премьеры не хватало необходимой организованности (директор П. Гинталас), что и привело к соответствующим отрицательным результатам.

Также было замечено, что не было соответствующей рекламы. В результате всего этого постановка состоялась как-то внезапно, так что широким рабочим массам не было известно о предстоящей премьере. Однако, несмотря на некоторые недостатки, которые, приложив усилия, можно быстро устранить, следует поздравить наш городской театральный коллектив с тем, что он встал на правильный путь. Выбрав советскую пьесу, Клайпедский музыкально-драматический театр не только выполняет постановление ЦК ГКП(б) об улучшении репертуара, но и идет рука об руку с возрождающейся жизнью, участвует в великом социалистическом строительстве», – резюмировала газета.

Планы и строители не сходятся

В это время клайпедским строителям идти по правильному пути удавалось с трудом. Управляющий конторы Коммунального банка А. Романко на страницах «Красного маяка» констатировал, что некоторые строительные организации еще не приступили к отстройке жилых домов, предусмотренной планом четвертой четверти.

Работы по отстраиванию улицы Монтес в Клайпеде. Фото Е. Шишко (Центральный государственный архив Литвы)

«Живой пример – строительная контора отдела квартирного хозяйства (начальник Григораш). Эта контора должна отстроить жилой дом по улице Тургаус, 20, но работы еще до сих пор не начаты, а строительные работы дома по ул. Паилгинтойи лиепу, 19, хотя и были начаты в мае, но до сих пор не закончены. Не начаты и работы по восстановлению дома Строительного управления на улице Лиепу, 8, а на улице Паилгинтойи лиепу, 11, работы по отстраиванию домов были начаты, но сейчас они остановлены. Работы по восстановлению дома на улице Лиепу, 6, ведутся крайне медленно. Казалось бы, этих фактов должно было быть достаточно, чтобы заставить городской отдел квартирного хозяйства серьезно забеспокоиться о судьбе плана восстановления жилого фонда IV четверти, но он спокоен. У отдела квартирного хозяйства нет составленного совместно с подрядчиками графика, в котором были бы обозначены сроки выполнения работ по строительству объектов за 4 четверть, подрядчикам не было сообщено о лимитах средств по каждому объекту в отдельности на четвертую четверть, нет ежедневного контроля за тем, как выполняется план отстройки жилищного фонда, в связи с чем городской отдел квартирного хозяйства не знает реального положения восстанавливаемых объектов», – рассказал управляющий.

Он напомнил, что, учитывая нехватку жилплощади, особенно в погубленных немецко-фашистскими грабителями районах, Совет Министров СССР в октябре принял специальное постановление, которым обязал строительные организации обеспечить выполнение плана IV четверти по восстановлению жилого фонда. Поэтому невыполнение плана будет рассматриваться как невыполнение постановлений правительства.

Рецензент видит дешевый гротеск

Линас Пошка, писарь

Строгая октябрьская публикация о злоупотреблениях при раздаче продовольственных карточек не случайна. Начинается упомянутый в моих предыдущих комментариях голод 1946-1947 годов. Как и все голодоморы социализма, он также вызван искусственно. Весной 1946 года начинается холодная война, советская пресса сравнивает Черчилля с Гитлером. Урожай отправляется на склады на случай будущей горячей войны.

Параллельно происходят социалистические преобразования в Центральной Европе; чтобы голодающий народ не смел местных коммунистов, Сталин в эти страны, от Польши до Румынии, посылает зерно. Советским едокам приходится довольствоваться тем, что осталось.

6 сентября 1946-ого года Политбюро принимает решение о повышении цен на «отпускаемый» по карточкам хлеб. Неопубликованным (скрытым от общественности, но действительным) постановлением Совета Министров СССР от 27 сентября устанавливается, что различные категории населения, а всего в стране – около 27 миллионов человек, лишаются права на получение продуктовых карточек. Им придется покупать хлеб по ценам, во много раз превышающим рыночные. В Клайпеде больше всего это должно было коснуться безработных взрослых, в первую очередь домохозяек и инвалидов. А норма для детей снижена с 400 до 300 грамм в день. Разрешается выпекать хлеб из некондиционного зерна.

Помимо очевидной цели сэкономить зерно, это постановление должно было кнутом голода пригнать больше рабочей силы к государственной работе. Потому что право на получение продовольственных карточек было, пожалуй, даже важнее, чем зарплата. Пара обуви на рынке стоила месячную государственную зарплату, но за те же скромные деньги после покупки карточек еле можно было прокормиться в течение месяца.

После своего решения Кремль потребовал отчет о том, как этот кнут голода сработал на месте. Месяц спустя Коммунистическая  артия Литвы сообщила, что с 1 по 15 октября в Каунасе было трудоустроено 350 человек, в Вильнюсе – 203, а в Шяуляе – 89. Данных о Клайпеде я не обнаружил.

Глядя современными глазами, съедать 300-500 граммов некачественного хлеба каждый день – это кошмар диетолога. Но в 1946 году единственной альтернативой хлебу для бедняков был лишь картофель, а хлеб был основным источником белка. При таких обстоятельствах описанные в статье нечистые на руку карточные властелины имели над клайпедчанами больше власти, чем сейчас жители улицы Скауту.

Неожиданно было прочитать о нехватке русской прессы в Дитуве. Да, деревни и города бывшего Клайпедского края населены и колонистами, привезенными из глубин империи, но я не ожидал, что периодика окажется в числе приоритетов их выживания.

О том, что крестьяне используют газеты преимущественно для бытовых целей, свидетельствует наблюдение «Красного маяка» о том, что, приезжая в Клайпеду, они скупают старые газеты как макулатуру. Это те же самые продаваемые на рынке весовые газеты, о которых в газете упоминалось ранее.

По имперской инерции после войны и в нашей стране создаются избы-читальни. Это еще в царские времена в глубинке России придуманный интеллигенцией способ обучения крестьян грамоте,. В Литве 1946 года – это уже бессмысленный анахронизм, практически все здесь уже грамотны. Изба-читальня теперь нужна скорее для индокринации крестьянства, это подчеркивает и газета. В последующие годы подобные избы исчезнут, превратившись в дома культуры. Очень далеким мегапотомком таких изб можно считать и наш нынешний «дворец рыбаков».

Впервые упоминается институт «дружественного суда», здесь его называют более обычным судом чести. Такая мера посрамления и буллинга на работе сохранится до окончания эпохи, но к концу периода реакция правонарушителя на это обычно будет – «пх». Но еще не сейчас.

Реакция портных «Аушры» на новые решения правительства закономерна – шья женские рубашки детских размеров, они экономят материал для рынка. Комендант города, возглавляющий парад 7 ноября, напоминает нам, что в Клайпеде до сих пор существует двоевластие между военной и гражданской властью. Между ними ведется ожесточенная борьба, в которой падет председатель Исполнительного комитета Бергас, но в конце концов гражданские одержат победу. Никакой их заслуги в этом не будет: в 1946 году Балтийский военный флот разделили на два, и Южной базой выбрали Кёнигсберг/Пиллау, а Клайпеду решено было оставить гражданским портом (военные останутся здесь на протяжении всей эпохи, но их будет немного).

Первая советская пьеса в Драматическом театре знаменует собой новую норму, которой придется следовать музыкантам, театралам, издателям – всей сфере культуры. Играя, воспроизводя, показывая нужно будет держать баланс между мировыми, литовскими и имперскими произведениями. В процентном отношении это не было строго установлено, да и менялось в зависимости от времени: в обсуждаемом году скоро начнется борьба с космополитизмом, поэтому гамлетов придется отложить; Чайковский мог в художественном совете пройти в разделе советского русского композитора. В любом случае художественный совет обязан был чувствовать, откуда ветер дует, и соответственно ему развернуть репертуар; и так будет до окончания эпохи.

Сейчас в Драматическом театре это пьеса о духовном богатстве советского писателя. Уже не узнаем, сколько было продано билетов на премьеру, но очевидно, что она проходила в полупустом зале. Рецензент объясняет это не самой темой и, скажем осторожно, ее ограниченной актуальностью для впроголодь живущих клайпедчан, а плохим маркетингом. Сразу отметим, что показанный в то же время спектакль «Юрате и Каститис» не получает комментариев за недостаток рекламы.

С точки зрения времени интересно читать строгие оценки игры будущих грандов сцены. В. Канцлерис прибегает к дешевому гротескному эффекту; для «Б. Юшкайтиса» (я уверен, что это начинающий актер Балис Юшкевичюс) существует большая опасность скатиться в карикатуру.

Чтобы не пришлось дважды вставать с разговорами о драматургии, упомянем  недолго (1946-1949) в городе в той же хате действовавшем Русском драматическом театре. В 1946–1948 годах в нем работал российский актер Анатолий Папанов (фото). Более глубокого следа в культуре Литвы он не оставил, нынешнее поколение бабушек и дедушек знает его разве что как харизматичный  голос Волка в советском мультфильме «Ну, погоди!». Этот, пожалуй, единственный созданный в стиле американского боевика сериал в свое время был популярен также и в Клайпеде. Сейчас в центре города натыкано много скульптур эконом-класса; еще одна такая скульптурка Волка с надписью в честь Папанова рядом со входом в театр дела бы уже не испортила.