Вере Рубченко из Краматорска пришлось в 62 года пережить переезд в новую страну – в марте 2022 года она приехала в Литву. Вместе с ней пришлось бежать из Украины ее дочери Ирине и ее двумя внукам, 6-летнему Ивану и 14-летнему Всеволод.

Сын Веры Михаил остался в Украине, а ее зять Сергей Чайковский погиб 19 июля на фронте. Сейчас женщина остановилась в Кретинге, где нашла работу – уход за пожилой женщиной с проживанием, а ее семья отправились в Швекшну.

Вера со страхом вспоминает и 2014, и 2022 год в Краматорске. Тогда, живя девять лет в ста километрах от фронта возле Донецка, ей пришлось столкнуться с большей войной, которая заставила всех ее знакомых и ее саму покинуть родной дом.

Я пообщалась с Верой, чтобы она рассказала Atvira Klaipeda свою историю.

«Моя одноклассница нашла меня через Интернет и предложила приехать к ней в деревню в Клайпедском районе. Это еще раз доказывает, что литовцы – очень добрый народ», – сказала Вера Рубченко.

— В 2014 году Краматорск был под оккупацией четыре месяца, но Украина его отвоевала. Это были страшные времена – кругом были убийства и разрушения. Последний месяц оккупации мы постоянно ночевали в подвале. Из нашей семьи тогда работала только я – я была инженером на Новокраматорском машиностроительном заводе. Всех содержать и бороться за нашу жизнь было тяжело.

Вера до сих пор помнит один яркий момент девятилетней давности.

— 3 июля 2014 года я шла с коллегами домой с работы. Наш завод продолжал работать и в 2014 году, несмотря на присутствие в нашем городе другой, варварско-непонятной, власти, которая по-хозяйски расположилась прямо в здании исполкома на центральной площади. Наш город к тому моменту производил впечатление города-призрака. Он был полупустой. Ни детского плача, ни детского смеха. Лишь редкие струйки людей, спешащих на работу. Я жила недалеко от центральной площади. Домой с работы я могла добраться либо через площадь, либо по улице, которая проходила параллельно площади. Так вот, иду я в этот день домой. Впереди идет группа молодых людей, которая сворачивает на вышеупомянутую улицу, чтобы обойти подальше выстроенную баррикаду. А я с приятельницей, вопреки всему, собираюсь идти через площадь. Было очень тихо. И вдруг мы слышим страшный свистящий звук. Поскольку Краматорск уже подвергался обстрелам, то мы поняли, что летит снаряд. Вмиг я оказалась на улице совершенно одна. Куда все исчезли, я поняла позже. Оказывается, неподалеку находилось бомбоубежище. Я этого не знала.

Украинка вспоминает, как бежала от своей смерти.

— Бегу по газонам на каблуках к предположительно безопасной стороне площади. Позже я увидела, что, вместо того, чтобы удаляться от эпицентра взрыва, я к нему приближалась. Мне ошибочно показалось, что снаряд перелетел ту улицу, по которой я шла. А случилось наоборот. И тут взрыв! Меня отделяла от эпицентра взрыва лишь стена домов. Сейчас уже не помню, было три взрыва или два. Я не знала, будут ли выстрелы еще или нет, но хотела побыстрее забежать домой. Я рванула через площадь. Не знаю, с какой скоростью я летела. Но, когда я оказалась возле своего дома, мое сердце выскакивало из груди, и я еле-еле могла дышать. Слава Богу, выстрелов больше не было. Я уцелела. А вот молодые люди, которые пошли по параллельной улице, уцелели не все. Тогда, двое погибли от осколков, один получил контузию, а другой осколочное ранение.

Вера спустя года помнит лицо одного из убитых.

— Хочу еще рассказать об одном мистическом моменте. Один из погибших парней поздоровался со мной на выходе с работы. Я посмотрела тогда на его лицо: какой-то цвет был серый, землистый. Мелькнула мысль: как будто со смертью встретилась. А он через несколько минут и умер.

Потом, ситуация улучшилась и фронт перешел в сторону Донецка, затянувшись в замороженную войну, в которой девять лет ни одна из стран не могла выиграть. В Краматорск переехало много людей из оккупированных территорий, в том числе и донецких бизнесменов. Город стал расцветать – его население выросло с 250 тысяч до примерно 300 тысяч. В 2015 году в Краматорск еще один раз прилетело несколько ракет, но после этого его больше не обстреливали.

Как объясняет Вера, местные жители поставили себе психологическое табу – не думать о войне. До 2022 года они все знали, что возле них идут бои, но не зацикливались на этом, потому что понимали, что ничего не могут изменить.

— Но наступило 24 февраля 2022 года. Когда начали бомбить наш Краматорский аэродром, то я вспомнила то состояние ужаса, которое пережила в 2014. Тогда я перерывах между воздушными тревогами быстро выбегала из повала домой, чтобы успеть сварить борщ. В марте 2022 после того, как мы снова провели много дней в подвале, мы решили с семьей эвакуироваться в Львов. Для этого мы пришли на Краматорский вокзал и сели на эвакуационный поезд. A через месяц, 8 апреля, в этот вокзал попала ракета и убила 52 человека. Это чудо, что нам удалось вовремя уехать.

«Точка У» разорвалась на вокзале в Краматорске, 52 человека погибли. Фото: twitter.com/DefenceU

Краматорцы ехали во Львов без четкого плана действий. Тогда их главной задачей было просто уехать подальше от своего города. По прибытии они остановились на первую ночь в отеле, потом – жили в волонтерском центре в фитнес зале и спали на карематах, а после – поселились в хостеле.

Украинцы размышляли, в какую страну им лучше поехать, и долго не могли определиться. Вдруг, Вере внезапно написала в социальной сети ее одноклассница из Литвы, с которой она ходила в одну школу в Сибири, где они обе родились. Ее подруга была ребенком депортированных литовцев.

— Моя одноклассница нашла меня через Интернет и предложила приехать к ней в деревню в Клайпедском районе. Это еще раз доказывает, что литовцы – очень добрый народ. Туда мы и решили поехать, — вспоминает женщина.

При таком стечении обстоятельств украинцы отправились в Литву. Там они первое время пожили у подруги Веры, пока женщина не нашла работу с проживанием и не переехала в Кретингу.

— В Литве много работы, причем даже без знания языка. Я опубликовала в социальных сетях объявление о моих возможных услугах сиделки, и мне ответили в первый же день.

Однако, скоро семье украинцев пришла ужасная новость – муж дочери Веры, Сергей, 19 июля погиб на войне. Он был отцом ее младшего шестилетнего сына Ивана. В 2014 году мужчина также был «киборгом» – он 242 дня удерживал Донецкий аэропорт.

Зять Сергей Чайковский погиб 19 июля на фронте.

Так, дочь героини, оказавшись беженкой заграницей с двумя детьми на руках, узнала, что стала вдовой.

Сейчас ситуация в Краматорске продолжает оставаться нестабильной – город постоянно обстреливают, а его вся инфраструктура разрушена. Оказались разбитыми множество школ, университетов и заводов. Во многих многоэтажных домах выбило стекла. Очень пострадали частные дома в окраине Краматорска – большинство из них сравняли с землей. Десятки тысяч жителей выехали.

Краматорск

— Моих знакомых и родственников раскидало по свету. Мои близкие сейчас живут и в Польше, и в Италии, и в Бельгии, и в Германии, — с горечью делится Вера. — Но у этого есть и хорошая сторона – сейчас украинцы перенимают европейскую культуру, а европейцы – украинскую. Теперь Европа стала государством без границ.

Из родных героини в Краматорске сейчас остался только ее старший сын.

Краматорск

Несмотря на весь пережитый негатив, Вера старается не сдаваться и продолжать строить свою новую жизнь.

— Мне очень нравятся Клайпеда и Кретинга – это древнейшие города, которым по 770 лет. Нашему же Краматорску всего 155 лет, он еще очень молодой. Из-за разницы в возрасте Кретинга и Краматорск для меня совершенно разные: в Кретинге есть загадочная атмосфера средневековья, когда как в Краматорске – атмосфера промышленности и современности. Но, как бы то ни было, я все равно мечтаю вернуться домой.

Краматорск

Жизнь в Литве похожа для Веры на жизнь в Украине.

— Мне нравится Литва, но для меня это не какая-то фантастическая страна. Здесь я, наоборот, увидела, как Украина похожа на Европу – у нас медицинское обслуживание, банковское обслуживание, и обслуживание в магазинах точно такое же, как и в Литве.
Еще из сходств – матриархальный уклад. Так, я увидела, что в литовских парах всем управляет женщина – например, в маркете, женщина выбирает, какие товары купить, а мужчина просто сзади катит тележку. Точно так же у нас и в Украине.

Из отличий Вера увидела, что литовцы более сдержанные, чем украинцы. Она приводит в пример один случай из поликлиники.

— В очереди к доктору сидела я с подругой-литовкой и еще двое человек. Вдруг, без очереди и никого не спросив, в кабинет зашла молодая женщина, и просидела там полчаса. Я была в ярости! Я спросила свою подругу: «Почему вы ей ничего не говорите? Мы бы в Украине зашли бы все в тот кабинет и выгнали бы ее!». А на это она ответила: «Спокойно, все нормально». У нас очень большое различие в характерах.

Напоследок Вера хотела бы напомнить нашим литовским читателям, за что на самом деле борется Украина.

— Наша страна борется не только за свой мир, но и мир на всей планете. Сейчас мы все должны быть едины, как никогда. Мы не должны забывать про нашу общую миссию – уничтожение зла. Для этого нам нужно продолжать бороться против России.