С самого начала стыка 2022-2023 гг. в кулуарах мировой политики шли разговоры о том, что Китай готовится представить какой-то исключительный, а может быть даже и сногсшибательный «план мира», который наконец-то должен будет остановить начатую Россией войну в Украине. Ожидания были большими: Китай – один из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН (все они – США, Великобритания, Франция, Китай и Россия – обладают так называемым правом «вето»), который не присоединился к санкциям, наложенным на Москву западными странами. Несмотря на то, что Китай выступает за нерушимость международно признанных границ, Москва считает его своим союзником на международной арене.

Глава Канцелярии комиссии по иностранным делам Коммунистической партии Китая Ван И (Wang Yi), до недавнего времени занимавший пост министра иностранных дел страны, в феврале принял участие в дискуссиях на Конференции по безопасности в Мюнхене и озвучил некоторые довольно противоречиво прозвучавшие принципы «будущего плана». Позже он отправился в Москву, где встретился с президентом России Владимиром Путиным, который пригласил гостя на беседу за знаменитым длинным столом овальной формы, но на этот раз они говорили с глазу на глаз, на расстоянии вытянутой руки, а не с одного конца стола к другому.

Глава Канцелярии комиссии по иностранным делам Коммунистической партии Китая Ван И и Владимир Путин. Фото Антона Новодержкина (ТАSS)

Однако пока что из всей этой пиар-кампании не вышло ровным счетом ничего.

После встреч с российскими официальными лицами Ван И объявил, что две страны будут искать выхода для «мира и стабильности», в то время как китайские коммунисты более низкого ранга раскритиковали США за «разжигание войны», но подчеркнул, что объявленные до сих пор положения отражают только позицию Китая и не должны считаться «планом перемирия».

Возможно, в Москву уже настоящий план привезет начавший свой третий срок в качестве «председателя» Китая Си Цзиньпин (Xi Jinping), визита которого Кремль ожидает в ближайшие месяцы.

Ситуация в Китае противоречива. С одной стороны, ее экономический успех по-прежнему сильно зависит от глобальной стабильности и мира. Особенно – после рецидивов пандемии, болезненным последствием которой для Пекина стало замедление экономики, развивавшейся до тех пор очень динамично.

За несколько десятилетий Китай превратился в «мировую фабрику» и не хотел бы отдать или потерять эту позицию. А война в географически далекой Европе нарушает его планы по переносу большей части торговли с Европой с моря на сушу. И Украина является географически важной частью этой стратегии.

С другой стороны, Пекин не может отказаться от падающей к нему в объятия Москвы, такой богатой природными ископаемыми. Партнерство с Кремлем выгодно экономически, и в долгосрочной перспективе такое партнерство может стать всесторонним противовесом Западу.

Некоторые политологи открыто утверждают, что быстрая победа России в прошлогодней войне против Украины, возможно, побудила бы Китай применить аналогичный подход к Тайваню. На этом острове после победоносной для коммунистов гражданской войны еще в 1949 г. обосновалась администрация партии Гоминьдан Китайской Республики во главе с генералом Чан Кай-ши (Chiang Kai-Shek). Хотя абсолютное большинство стран мира признают Тайвань частью Китая и в отношениях с Пекином придерживаются принципа «единого Китая», важнейшие демократии мира обещают защищать демократический порядок на острове, даже если он будет управляться из материкового Китая. Эта позиция стала еще актуальнее, когда китайский режим Си Цзиньпина с легкой руки нарушил подписанный в 1984 году с Соединенным Королевством договор о передаче Гонконга (бывшей британской колонии) Китаю. Это произошло в 1997 году, после того как Китай обязался сохранить его автономию, прежнюю социальную, экономическую и правовую системы в течение 50 лет. Однако в 2003, 2007, 2014 и 2019 гг. Пекин расправился с демонстрантами, которые протестовавали против ограничений демократии, пока на острове не вступил в силу одобренный коммунистическим парламентом Китая Закон о национальной безопасности Гонконга, что фактически окончательно уничтожило автономию Гонконга.

Этот контекст отчасти является ответом на вопрос, почему Китай так болезненно отреагировал на открытое в 2021 году в Вильнюсе Представительство Тайваня (а не Тайпея, как принято во многих других странах).

В течение нескольких десятилетий коммунистическое правительство стремилось объединить страну и аннексировать ренегатские, но исторически китайские территории. Одни ранее были владениями колониальных европейских государств (Гонконг, Макао), другие – последствиями гражданской войны (например, Тайвань). Это стремление было настолько политически сильным, что китайские коммунисты стали официально декларировать относительно новый принцип объединения страны под названием «одна страна, две системы». Якобы самое главное, чтобы страна была единой, и для достижения этой главной цели китайские коммунисты обещали смириться, если даже в некоторых частях страны сохранятся демократический порядок и капиталистическая система хозяйства. Опыт Гонконга показал, что эти обещания были пустыми.

И это подорвало авторитет Китая на демократическом Западе, а также способность Китая быть эффективным посредником в вопросах российской агрессии в Украине.