Раненым украинским военным и мирным жителям Украины готовы оказывать медицинскую помощь в Литве. Как накануне сообщила канцлер литовского Министерства здравоохранения Юргита Гребенковане, пока на лечении таких людей нет, но при необходимости литовские больницы смогут принять 400 человек. Речь идет о 14 медучреждениях кластера травм.

«Это ресурс, который мы можем использовать одновременно, не ограничивая запланированные услуги», — добавила она.

Тем временем в моей родной Луганской области не осталось ни одной уцелевшей больницы. Они либо частично повреждены, либо полностью разрушены: продырявленные снарядами рашистов стены и крыши, окна без стекол, перебитые обстрелами коммуникации. С неистовым осатанением, я бы сказала, даже с упоением, оккупанты уничтожают все на своем пути, не оставляя людям и мало-мальской надежды на право существования.

Цинично стреляя по аптекам, детским и взрослым медицинским отделениям, враг забирает самое ценное — человеческую жизнь. Но даже в таких нечеловеческих условиях врачи, медсестры и санитары продолжают быть верными клятве Гиппократа. Как им это удается, рассказал главный врач Северодонецкой больницы Роман Водяник моим коллегам из Украины. Видео-беседой они поделились со мной, а я хочу поделиться с вами.

Работа под обстрелами

«За два месяца войны большинство медработников, которые остались в Северодонецке, получили ранения разной тяжести”, — рассказывает Роман Водяник. Под обстрелы попадал и сам главврач, но говорить об этом смысла не видит. Он здесь, живой, работает, а вот бригаду скорой помощи к жизни уже не вернуть. Вспоминает: «Грады, мины. Водитель и санитарка в момент обстрела находились в машине. Их расстреляли. Вот такая трагедия у нас случилась».

Любовь «русского мира» сполна ощутили и корпусы коммунального медицинского учреждения:

«Есть попадания снарядов практически во все здания больницы. Часть корпусов разрушены полностью: детский соматический корпус, педиатрия. Были прилеты по пищеблоку. Сейчас появилось такое понятие, как «расстеклять». Так вот, оккупанты наши помещения потихонечку «расстекляют» (оставляют окна без стекол – прим. ред.), а мы стараемся по мере возможности их застеклять обратно. Пока справляемся», — говорит Роман.

«Часто бывает, что во время обстрелов повреждаются коммуникации, но больница продолжает работать. У нас есть резервные источники питания — дизельные генераторы, переносные и стационарные. Если, к примеру нет воды, это общая проблема. Собираются все специалисты и едут восстанавливать. Сейчас мы объединились, стали одним целым».

В таких условиях сегодня здесь, не покладая рук, трудятся 10 врачей разных профилей и полсотни медицинских работников. Больница для них теперь не только рабочее место, для многих сотрудников она стала вторым домом. Здесь работают, здесь и живут.

«У нас работает врач педиатр. Есть гинекологи, все специалисты на своем месте. Многие переехали сюда с семьями, супруги помогают друг-другу. Сейчас мы все вместе. Пришло то время, когда медсестры становятся врачами, а санитарки медсестрами. Моя семья сейчас тоже со мной, в больнице. Я спрашивал у тех врачей, которые остались, почему вы не уехали. Все отвечают: «а как мы бросим своих пациентов”? Забота о людях заставляет врачей каждый день выходить на работу, независимо от обстрелов. Работаем 24/7 без выходных. Действуем по принципу: «делай то, что нужно, и будет, как будет”. Работать сейчас одновременно и сложно, и просто. Просто, потому что все понятно и осознанно, а сложно, потому что это неправильное состояние и пациентов, и врачей. Неправильно, когда обстреливают больницы, школы, храмы. Это неправильно!!! К такому привыкнуть невозможно. Можно смириться с выстрелами, можно по-разному относиться к взрывам, но воспринять и принять это как нормальное течение событий — невозможно», — делится Водяник.

Пациентам не хватает мира

В мирное время больнице областного значения могла принять 640 человек. Сейчас здесь на лечении находятся около ста пациентов, в основном соматические, говорит Роман. Это инфаркты, инсульты, давление, пневмония, бронхит. Лежачих больных во время обстрелов в убежище не спускают.

«Это не потому, что нет мест в палатах, а потому, что в коридорах более безопасно. Дальше от окон. Подвал не приспособлен для таких пациентов. Мы не готовились к войне. У нас нет специально оборудованного помещения, где можно цивилизованно и удобно содержать пациентов, персонал. У нас операционная на седьмом этаже, реанимация на шестом. Поэтому мы сейчас стараемся тяжелые операции не проводить. У нас больных стабилизируем и дальше, спасибо волонтерам, транспортируем в более безопасные больницы в других регионах. В Днепр, Бахмут, туда, где могут принять».

На сегодняшний день в больнице есть все необходимые для стационара медикаменты. Но, по мнению главврача, пациентам не хватает мира:

«Болеет не орган, а организм. И духовная составляющая является очень важным фактором в этой ситуации, стабилизирующим, или дестабилизирующим», — заканчивает свою мысль Роман.

Наступит мир – все отстроим

Жители Северодонецка, которые не смотря на агрессию орков и угрозе жизни, решили остаться в родном городе, помогают медикам, говорит Водяник. Они моют полы, убирают территорию, меняют разбитые стекла: «Люди просто приходят, и говорят: «мы хотим быть полезными, мы устали ничего не делать».

С таким народом и шторм, и штиль не страшны — улыбается главврач и тут же становится вновь серьезным:

«Хочется мира. Все остальное — технические вопросы. По-моему, Генри Форд говорил: «Вы можете забрать у меня все: здания, заводы, но оставьте моих людей. Если вы оставите моих людей, я все восстановлю по новой». Самое ценное — люди, и мы их стараемся максимально беречь. Все остальное восстановим, все сделаем. Главное, чтобы люди выжили, и чтобы был мир».