24-летняя Анастасия все детство и юность провела спасаясь от войны. Она приехала в Литву, в Вильнюс, пять месяцев назад из Полтавы, но до 2017 года, она жила в поселке в Луганской области, а до 2014-го – в оккупированном Луганске. Война пришла в жизнь Анастасии, когда ей только исполнилось 14 лет. В этом юном возрасте она была вынуждена стать переселенкой, а потом – беженкой.
Сейчас ее брат служит в Украине в ВСУ, а семья оказалась разбросанной по миру – ее отец переехал в Польшу, а мама – в Германию. До войны девушка работала консультантом по инвестициям в Полтаве, а после беженства была вынуждена работать на фабриках, в отелях и в клининге.
Героиня помнит начало войны в 2014 года, когда в Луганск первый раз зашли русские.
— Мы проснулись утром из-за выстрелов поблизости. В центре города были разрушения. Говорили, что пришла новая власть и теперь будет ЛНР. Тогда мы уехали к бабушке в Луганскую область в поселок Белоуцк, а на другой день выезд с города закрыли оккупанты. В Белоуцке мы жили до 2017 года, а потом я переехала учиться в Полтаву.
В городе остался папа девушки. Один раз он кушал дома на кухне и во двор прилетела бомба. Тогда вынесло стекла. Потом он оттуда уехал, а вскоре его квартиру обстреляли. Больше от нее ничего не осталось.
— Нам было сложно, когда мы переехали в село как переселенцы – нам особо никто не помогал. Все вокруг и даже в школе винили нас, что это мы пустили русских в город и что мы – предатели, раз оставили родной город.
Начало полномасштабной войны девушка застала в общежитии в Полтаве.
— Я проснулась от сирены, а сестра сказала мне: «Это учебная тревога…спи». Но мне показалось, что она – не обычная. Я вышла в холл и увидела там соседа. Он сказал, что началась война. Сестра стала на него кричать и говорить, чтобы он не пугал нас. Но в ответ сосед сказал, что ему утром писал друг с Киева и видел, как идет обстрел. Мы в панике зашли в Интернет и пришли в ужас. Нам сказали пройти в ближайшее бомбоубежище. Так мы спускались туда с 8 этала всю неделю, а потом уже привыкли к этому и поняли, что обстрелов в Полтаве нет и не будет. Но мне было страшнее всего за маму, бабушку, дядю, которые остались в Белоуцке в Луганской области. А больше всех было страшно за брата, который пошел после трехмесячного обучения на войну и сразу попал в Донецкую область, в самый кошмар.
Постепенно Луганскую область начали захватывать и подходить к их селу. Мама и дядя героини решили выехать в Полтаву, но не успели спокойно выехать до захвата Белоуцка. Тогда им пришлось добираться сначала до Днепра с пересадками через русские пропускные пункты и со страхом, что дядю русские не пропустят. Однако все обошлось, и вскоре они попали в Полтаву к Насте.
— В нашем селе остались моя бабушка и невестка. Там стало много предателей и сепаратистов, и они боялись, что их сдадут свои же. Сдавали каждого, а потом на него заводилось дело.
Тогда в Белоуцке все поменялось: и образование, и валюта, и менталитет. Учителя, которые обучали героиню, стали обучать детей на русском языке и прославлять на уроках Россию.
Анастасия с мамой и дядей решили поехать в Хорватию, которую им посоветовали друзья. Они поехали автобусом до границы, но дядю героини не пропускали, несмотря на то, что он был инвалидом и у него был специальный пропуск. Пограничник сказал ему: «Руки, ноги есть – можешь и воевать …», хотя у него случались приступы. После переговоров украинцев пропустили.
В Хорватии Анастасия нашла работу официанта в городе Слунь. Туда же она помогла устроить маму и сестру, а дядю взяли работать в соседний отель. Работа была адской.
— Работать было сложно и морально, и физически. Все было в антисанитарных условиях. К работникам было ноль уважения. Нас было мало, так как все просто сбегали оттуда.
Когда дяде девушки дали первую зарплату, его тут же обокрала местная семья. Никто не мог ничего доказать и полиция ему не помогла.
— Дядя поехал искать счастья в другой город. Там он работал то там, то сям. Но случилась беда: 24 августа, в День независимости Украины, нам позвонил друг семьи и сообщил, что дядя умер. Это было для нас шоком. Его нашла уборщица в положении лежа на кровати лицом. У него ночью случился приступ, а до этого вечером он жаловался, что устал и долго работал… На похороны дяди приехала из Украины моя бабушка. У нас не было денег, чтобы его кремировать, а хоронить на чужой земле не хотели. Пока мы думали, что делать, его тело отвезли в морг и там он пробыл 9 дней. Нам насчитали круглую сумму за удержание. Мы просили, чтобы государство оплатило кремацию, но оно не соглашалось.
Но украинцам повезло – при обыске вещей покойного дяди у него нашли деньги в размере 10 тысяч кун (около 1300 евро), что было равно оплаты за кремацию. А при просмотре вещей у него обнаружили сигареты, хотя врачи запретили ему курить, а также алкоголь.
— Ему было тяжело и он начал это все запивать. И не удивительно, что он от этого умер, — вздыхает беженка.
Девушка не может передать, как ей было больно смотреть на ее дядю после морга – за 9 дней там он сильно опух. Ее бабушке стало плохо и она пролежала в кровати неделю. После этого инцидента семья разъехалась: бабушка вернулась в Украину, мама Анастасии поехала в Германию, а сама героиня – в Литву, так как нашла там работу на шоколадной фабрике.
— Как оказалось, здесь меня оформили неофициально, чтобы за нас не платили налоги. Итого, когда я заболела на 4 дня, меня уволили. Потом я пошла работать в отель и так же сильно заболела в октябре, и меня снова уволили. После я уже официально устроилась в клининговую компанию, но там нам задерживали зарплату и к нам было плохое отношение. Оттуда я сама уволилась. Вообщем, в Литве нами просто пользовались как рабочей силой, — возмущается девушка.
И только потом украинка нашла работу, которая ей была по душе – работа в магазине полуфабрикатов украинской кухни. Там она прошла шестидневное обучение, но из-за долгого оформления документов начало ее работы отложили до января.
Сейчас героиня временно работает продавцом фейерверков. Она живет с молодым литовцем. Анастасия признается, что без его помощи ей было бы сложно в Литве.
Пока что девушка уже полгода привыкает к жизни в новой стране. Как беженка из оккупированного Луганска, переселенка и дважды беженка, пожившая в двух странах, она хотела бы передать нашим читателям такое наставление: — Сущность людей – быть в стороне и думать о себе. Однако помните, что если наш дом пришла война, то и вас она не обойдет. Война – это разрушение всего человечества и того, что создал Бог. И я призываю каждого не молчать и молиться за украинский народ, ведь все мы – братья и сестры. Зачем жить в мире, в котором не будет людей?
Visi blogi, o Anastasija tik teisi… Na, dar gerai, kad” prie šono ” … lietuvis. Duos pinigų panelės grožiui, tatuiruotėms. Dėkingumo nesulauksim, ir dovanokit, nepamilsim. Jauna sveika, ji reikalinga savo Tėvynėje. Bet ten nevažiuos, savo šaliai neaukos.